Новости

Рассказ Алексея Цуканова, ветерана пожарной охраны, заместителя Пермской городской коллегии адвокатов, кандидата юридических наук, доцентаНаканунеНаступило «бабье» лето, с его голубым небом, ярким солнцем и золотом листвы. Развод караулов, приемка боевой техники прошли штатно и дежурный караул приступил к несению службы. На душе у молодого солдата Андрея Егорова было спокойно и по юношески беззаботно. Даже ранение, полученное накануне младшим сержантом Володей Венцовым, закрывшим Андрея от осколков, воспринималось им как дежурное происшествие. Смерть, просвистевшая у его каски, совсем не испугала его. Жизнь представлялась вечной и мысль погибнуть казалась просто нелепой и несовместимой с этим солнечным осенним днем.

После обеда на плацу личный состав караула отдыхал, наслаждаясь последними теплыми деньками осени. Огромный черный столб дыма появился внезапно, беззвучно и медленно раскрывал свой громадный гриб над городом. Солдаты завороженно уставились на это невиданное зрелище не понимая еще, что произошло. Время как будто остановилось и мозг отказывался воспринимать увиденное.

Сигнал тревоги, как сверкнувшая молния, вывел всех из оцепенения. Бойцы метнулись к боевым машинам. Андрей, запрыгивая в отсек боевой машины, услышал брошенный кем-то отрывок фразы

– «…химический завод…»

Перед глазами понесся калейдоскоп светофоров, машин, улиц, домов и людей, заполняя этот мир воем сирен.

Вхождение в ад

Командир отделения, в котором служил Андрей, старший сержант Денисов Александр Прокопьевич воевал еще с японцами во Второй мировой. Можно сказать современный центурион. Он был крупным, немногословным, спокойным, опытным и храбрым воином. Доложил по рации о прибытии к месту вызова. Перед бойцами стояло, ревело и бесновалось море огня на огромной площади. Слепящее желто-красное пламя завершалось абсолютно черными клубами дыма, поднимавшимися ввысь и закрывавшими солнце, небо, горизонт и вообще все.

Пламя быстро распространялось в сторону забора из колючей проволоки, контрольно-следовой полосы и сторожевых вышек, за которыми находились ровные ряды навесов, под которыми были складированы то ли на стружке, то ли на соломе какие-то большие бутыли как успел понять Андрей со СДЯВ (сильнодействующими ядовитыми веществами) чрезвычайной пожарной опасности.

Денисов, обернувшись к Андрею, скомандовал

- «Боевое развертывание! Магистраль на 66, один ствол ГВП – 600! Марш!».

Андрей кинулся выполнять приказ. Он уже ничего не видел и не слышал, кроме оглушительного рёва необузданной огненной стихии. Между тем, старший сержант Денисов, уже обращаясь к остальным бойцам и командиру второго отделения сержанту Колесникову приказал:

- «Костюмы Л-1, КИПы, автоцистерну на водоисточник, магистраль на 77, три ствола СВП!» (Л-1 – это костюм химической защиты. КИП – это кислородно-изолирующий противогаз. СВП – это ствол высокократной пены).

Денисов стремился к прибытию дополнительных сил и средств подготовить позиции для боевого участка на решающем направлении тушения пожара.

Связавшись со штабом, запросил информацию о том, где подразделения 22 и 15 частей? Командиры подразделений, не дожидаясь запроса штаба, сами вышли в эфир и доложили, что железнодорожный переезд закрыт. Встали на переезде.

Тем временем Андрей лихо развернул рукавную линию, сорвал с креплений огромный ствол, под названием «ГВП-600» и бросился на встречу ревевшей подобно реактивному самолету и наступающей стене огня (ГВП – 600 расшифровывался как генератор высокократной пены производительностью 600 литров в секунду). Рукавная линия ожила, напряглась и из ствола вырвалось огромное количество белоснежной пены. Андрей со злорадством уничтожал огненную стихию, которая не выдерживала пенной атаки и начала нехотя отступать. Каска с прозрачным забралом и перелиной, боёвка (боевая одежда), краги (специальные рукавицы до локтей) и сапоги надежно защищали от огня. Андрей шел и шел вперед по пояс в спасительной пене и был горд, что укрощает страшную огненную стихию. Он не даст взорваться химическому заводу и спасёт много людей.

Катастрофа произошла мгновенно. Внезапно рукавная линия ослабла, производство пены прекратилось. Оглянувшись, Андрей обнаружил, что за ним сомкнулась стена огня, отрезав его от бойцов. Он остался один и окружен! Рукавная линия сгорела! Перестав двигаться, Андрей почувствовал, что он медленно и неотвратимо погружается в расплавленную вязкую трясину. Он обездвижен! Огонь, словно злобное живое существо почувствовал, что боец беззащитен и неумолимо со всех сторон двинулся к нему. Пена на глазах таяла и разрушалась, огненное кольцо сжималось, боёвка раскалилась до предела, еще мгновение и она вспыхнет как спичка. Андрей понял

- «Все! Это конец! Ничего не успел сделать в жизни! Прощайте…».

Старший сержант Денисов с ужасом видел, как закрывался белый пенный коридор за спиной его бойца и вскоре обнаружил, что рукавная линия погибла. Это одновременно означало и гибель его бойца, молодого парня, почти сына. И он, старый воин, ничего уже сделать не может. Помощи нет, боевые машины стоят на железнодорожном переезде. К их прибытию все будет кончено. От отчаяния Денисов бросился к командирской машине, схватил манипулятор рации и почти закричал в эфир: «Я девятый! У меня боец гибнет! Помогите братцы!».

«Мы входили не в один горящий дом и друг друга выручали в дымной мгле…!»

Подразделения 22 и 15 частей сгрудились у закрытого переезда, ожидая прохода поезда, когда в эфире прозвучала просьба Денисова о помощи. Командир отделения 15 части старший сержант Носков, не мешкая ни секунды, бросив взгляд на приближающийся поезд, скомандовал водителю: «Вперед! Успеем!». Тяжелый Урал взревел и резво рванул через железнодорожный переезд, сметая шлагбаумы. Его примеру последовала боевая машина 22 части старшины Светличного. За ними с пронзительным свистом загрохотал товарный поезд.

Старший сержант Носков был старослужащим, хорошо знал своего коллегу Денисова из девятой части. Можно сказать, что дружили и соперничали на отрядных соревнованиях и строевых смотрах. Но дело даже не в этом. Их дружба проверена огнем, они прикрывали друг друга на пожарах по повышенному номеру вызова, когда в бой вступали все дежурные караулы гарнизона. Они часто оказывались на одном боевом участке. Готовность к риску и самопожертвованию были для них абсолютно нормальным поведением.

По расположению боевой техники, жестикуляции Денисова и остаткам рукавной линии старший сержант Носков все понял. Посылать на смерть еще одного бойца он не стал, подумав,

- «Лучше я сам…»

А вслух скомандовал своему отделению:

- «Я - первый номер! Подствольщика не надо. Ствол СВП-2! Марш!».

Боец, исполняющий обязанности первого номера боевого расчета, умело произвел боевое развертывание и передал ствол СВП в руки старшему сержанту Носкову. Полученный им ствол производит всего 2 литра пены в секунду, это ничтожно мало по сравнению с ГВП-600, однако имеет неоспоримое преимущество. Дальность его подачи пены 20 метров, против 8 метров у ГВП-600.

Краем глаза Носков успел заметить сверкавшие проблесковые маяки стремительно приближавшейся в клубах пыли к месту пожара боевой машины старшины Светличного и подумал

- «Прикроют!»

Облив себя водой и со стволом СВП наперевес он бросился в огонь туда, где предположительно погибал боец из подразделения Денисова.

Старшина Светличный прибыл через несколько секунд после старшего сержанта Носкова, однако тот уже успел развернуть ствол первой помощи СВП и шагнул в огонь. Боевой расчет Светличного подал ствол ГВП – 600 для защиты ушедшего в огонь Носкова и стал упорно продвигаться вслед за ним.

В аду

Жар становился нестерпимым. Боёвка местами загорелась. Слабо защищенные места отзывались жуткой болью. Андрей почувствовал, как скукожилась и лопнула кожа на шее и руках, горящими крагами пытался закрыть голову от огня. Помогало мало, но продлевало хотя бы и мучительную, но жизнь.

Спасение пришло в последнюю секунду жизни. Вначале перед глазами пролетело белое существо.

- «Ангел наверное…улетает…»

мелькнула мысль. Затем что-то мягкое и холодное толкнуло в голову и потушило перелину, краги и боёвку, исчезла боль от ожогов.

- «Вот оно избавление от страданий!»

- «А может я уже в раю? Боль прошла и меня потушили…».

- «А может это …Пена!!!» мелькнуло в голове.

«Откуда?, Я же здесь один!»

На счастье Андрея, до него действительно стала долетать пена, выпущенная из ствола Носкова. Затем Андрей почувствовал, что кто-то сильный взял его сзади под мышки и стал тянуть из горящей трясины, в которую он погрузился уже достаточно прилично. С трудом повернув голову он увидел закопченное крупное мужское лицо, защищенное таким же как у Андрея забралом. На каске спасителя была цифра «15».

- «Пятнашка! Ура! Я не погибну! Спасли!» радостно подумал Андрей.

- «Живой?!» сквозь рев огня прокричал спаситель из пятнашки.

- «Теперь давай отсюда выбираться»

Спасение

С большим трудом, с помощью спасителя из пятнашки Андрей вытащил ноги из расплавленной трясины и затем бойцы, обливая друг друга пеной, стали продвигаться вдоль рукавной линии.

Однако до спасения было еще далеко. Ствол СВП-2 в эпицентре огня бесполезен. Он спас Андрея, но спасти их обоих стволу не под силу из-за малой производительности пены. Стала нестерпимой лучевая энергия огня и невозможно дышать.

И вновь дружба, проверенная огнем, спасла их. Во истину не бывает крепче дружбы на земле. Навстречу рядовому Андрею Егорову и его спасителю из пятнашки старшему сержанту Носкову продвигался старшина Светличный с его боевым расчетом, вооруженным ГВП - 600. Белый коридор из пены, проделанный им, открылся внезапно, возвращая бойцов из ада. Обгорелые, закопченные до неузнаваемости, но живые, они вернулись в этот мир, полный солнца и тепла «бабьего» лета.

Эпилог

Прошли годы с того незабываемого происшествия. Рядовой Андрей Егоров дослужился до полковника. Он еще не раз рисковал своей жизнью, но всегда, за секунду до гибели и не иначе умел из огня невредимым уйти. Его спасители достойно завершили военную службу и вышли в отставку, передав традиции взаимовыручки и самопожертвования молодому поколению огнеборцев. Но это уже другая история...