Новости МЧС России

Главная » Центральный федеральный округ » Воронежская область

Испытание Чернобылем

23 марта 2016 года


Катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции застала полковника внутренней службы Анатолия Павловича Симонова в должности заместителя начальника Управления пожарной охраны УВД Воронежской области. В мае 1986 года он был направлен в район катастрофы, где отвечал за пожарную безопасность станции. По итогам командировки Анатолий Павлович единственный из работников УВД и пожарной охраны Воронежской области, отправленных в командировку в Чернобыль, был удостоен высокой государственной награды – ордена «Знак Почета».

В 1993 году, уйдя в отставку, Симонов не покинул родную пожарную охрану. В ней он остался сначала в качестве экскурсовода Воронежской пожарно-технической выставки, а затем – заместителя начальника Центра противопожарной пропаганды и общественных связей (ЦПП и ОС). Уже долгие годы - бессменный глава объединенного совета ветеранов ГУ МЧС России по Воронежской области.

В перерывах же между основной и общественной работой Анатолий Павлович занимается творчеством – пишет документальные очерки и рассказы об истории пожарной охраны в союзе с воронежским журналистом Андреем Зелениным. Все они пронизаны подлинной искренностью, правдивостью и настоящим знанием пожарного дела. В 2000 году увидела свет первая его книга «Сквозь призму пламени», в 2005-ом появился второй сборник очерков, получивший название «Служба спасения: разные судьбы», а в 2011-ом – третья книга «Сквозь призму пламени. История продолжается»

Продолжение. Начало здесь.

По дороге в Чернобыль

Приехав в Киев, я попал в УПО МВД Украинской ССР, где находились люди, которые занимались приёмом ликвидаторов, прибывавших из других городов. Начальник управления генерал Филипп Николаевич Десятников – по происхождению донской казак, запомнился мне как рослый, чернявый мужчина, который, как и многие, работал круглые сутки в эти трудные для всех дни. Никакой суеты, а тем более неразберихи, все команды отдавались чёткие и конкретные. С ним в кабинете находился тоже генерал, но в отставке, бывший начальник УПО МВД республики Герасимов, который перед своим уходом предложил назначить на освобождаемую должность своего подчиненного.

Они сидели рядом, «бывший» иногда что-то приказывал, причем, я заметил, что он хорошо разбирался в пожарной опасности атомных электростанций. Глядя на них, я подумал – какой хороший пример – бывший начальник и его преемник продолжают свои отношения в интересах службы.

В Чернобыль меня повезли на черной «Волге» Десятникова. Вместе со мной в салоне находились сам Филипп Николаевич и начальник УПО УВД Киева полковник внутренней службы Николай Хорошок, проявивший себя в чернобыльские дни как прекрасный руководитель и исполнитель, и поразивший всех своей оперативностью, энергичностью и инициативностью. Это подчиненные Хорошока, наряду с другими, после подвига первых тушил чернобыльского пожара продолжали крепко держать в узде пожароопасную обстановку на ЧАЭС.

В машине Филипп Николаевич с пафосом рассказывал о подвиге, который совершили пожарные в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года, отметив, что, к большому сожалению, часть из них находится в критическом состоянии в московской больнице , несмотря на принимаемые врачами меры. По словам Десятникова, не на много лучше обстояли дела и у других, получивших слишком большую дозу радиации во время тушения пожара. И поэтому оттого, что мы ясно представляли, что их ожидает, у нас сжималось сердце.

Продолжая разговор на эту тему, я тогда сказал: «Филипп Николаевич, им всем надо давать Героя, они заслужили столь высокое звание, смотрите, все газеты о них пишут, заслуги пожарных в предотвращении глобальной катастрофы очевидны. Ведь если бы они упустили пожар, который распространялся на другие блоки, то что было бы тогда?» И тут меня поддержал Хорошок, который растяжно, с украинским акцентом, резюмировал: «Филипп Николаевич, надо выходить на Щербицкого (первого секретаря ЦК компартии Украины), чтобы он походатайствовал перед Москвой».

Как известно, впоследствии звание Героя Советского Союза было присвоено только троим пожарным: при жизни – Леониду Петровичу Телятникову, а посмертно – Виктору Николаевичу Кибенку и Владимиру Павловичу Правику. К сожалению, ни одному рядовому пожарному звания Героя не дали, хотя многие из них это вполне заслужили.

Необходимая безопасность

По приезду в Чернобыль мы разместились в 2-этажном здании ППЧ. Из прибывших пожарных создали часть военизированной пожарной охраны и организовали службу в соответствии с уставами и постановлениями. Учитывая наличие радиоактивной пыли в воздухе, оседавшей на стены, мебель, одежду и обувь, ворота депо, двери и окна мы старались держать закрытыми. При входе на территорию части все старались избавиться от пыли, мыли и чистили обувь (сапоги). Интересная деталь: после мытья сапог уровень радиоактивности снижался почти в 2 раза, меньше пыль задерживалась на гладкой поверхности, она и легко смывалась, больше – на шершавой, в частности, на свиной коже.

Для защиты органов дыхания использовались противогазы, а также матерчатые марлевые «нагубники», которых было особенно много. Существовала и возможность почти ежедневной смены одежды и обмундирования. Мыться можно было ежедневно под походным душем, устроенным в большой армейской палатке, куда от пожарных автоцистерн подавалась вода. Нагреваясь, она направляясь в душевые трубопроводы.

Меня, как старшего среди прибывших по должности и званию, назначили начальником части (все-таки заместитель начальника УПО, полковник - это звание присвоили за месяц до командировки). Вместо трёх частей, успешно боровшихся с огнем 26 апреля, в этот период достаточно было одной сборной, личный состав которой был собран из других гарнизонов.

Представителем главка вначале был генерал-майор внутренней службы Соколов, который являлся заместителем начальника ГУПО. Сменял же его – тоже генерал-майор внутренней службы, заместитель начальника ГУПО Игорь Фотиевич Кимстач. Оба эти генерала были деловыми, грамотными руководителями. Однако Игоря Фотиевича я узнал несколько ближе, потому что провёл с ним больше времени.

Проводив предшественника, Кимстач быстро разобрался в ситуации, придав особое значение радиационной безопасности личного состава. Для осуществления этой цели он сразу поставил сотрудника, который занимался регистрацией количества получаемых пожарными доз радиоактивности, а также строго потребовал усиления пожарно-профилактической работы непосредственно на АЭС. «Когда станция работала и все было в порядке, пожарно-профилактическая работа шла. А сейчас – крупнейшая авария и никакой профилактики на объекте, когда ее наоборот надо усиливать!», - говорил он нам.

Следует сказать, что Игорь Фотиевич был одним из наиболее одаренных руководителей ГУПО, и именно благодаря ему подготовка, организация пожаротушения в целом по стране поднялась на солидную отметку. После его приезда в Чернобыль мне сразу было поручено заниматься проработкой мер пожарной безопасности на атомной станции и в целом в зоне деятельности группировки. И именно он предложил мне написать предписание госпожнадзора на имя директора ЧАЭС Виктора Брюханова.

Мы сели тогда вместе с Чебышевым, который в Чернобыле возглавлял газодымозащитную службу, а в Курчатове был начальником пожарной части по охране Курской АЭС. Вот от него-то я и узнал впервые, что ЧАЭС и КАЭС - аналоги, что строились они по одним проектам. Поэтому он с закрытыми глазами мог рассказать, где, в каком блоке, или полуэтаже в какую сторону открывается дверь.

По дороге к директору

В полночь предписание из 33 пунктов было готово. Кимстач глянул и заметил, почти выру¬гавшись: «Вы что, не понимаете серьезность сложившейся ситуации, разве в такой момент можно писать предписания – холсты, кто нас поймет, надо конкретным делом заниматься, а не сочинения писать! Напишите всего 2-3 самых нужных и важных на сегодня пункта. Понятно?»

«Получив по шее», мы тотчас переделали документ, сократив его до трех пунктов, самым важным из которых считали восстановление разрушенной системы пожарной автоматики. И, утвердив предписание, поехали вручать его директору ЧАЭС Брюханову.

По пустынным, асфальтированным дорогам наша автомашина двигалась быстро. По обе стороны трассы расстилались цветущие сады, пели птицы, а оставшиеся без присмотра куры бегали по улицам и бесхозным усадьбам, находя себе вдоволь корма. Впечатление было такое, что ничего страшного не произошло, все выглядело нормально. Если бы не пустующие дома, если бы не пугающее безлюдье улиц, если бы не покрытые полиэтиленовой пленкой питьевые колодцы, если бы не брошенные на произвол судьбы дворовые собаки, обессилевшие от голода и потерявшие голос. Для последних встать на ноги и пройти несколько метров давалось с большим трудом. Однако позже приехали специальные люди в синей одежде и отстреляли немощных собак. Это было тяжелым, но необходимым решением в той обстановке.

От атомной станции до пионерского лагеря «Сказочный» ЧАЭС - 20-25 километров. В это время там располагался рабочий коллектив станции. Дети же сотрудников были вывезены в другие места отдыха, в том числе и в воронежскую Дубовку. В дороге мы чуть не разбились. Оборвавшийся электропровод свисал с электроопоры диагонально к обочине другой стороны дороги, так что издали не был заметен. И только метрах в 5-6 мы увидели его. Водитель нашего «козла» резко затормозил, дабы избежать аварии – провод посередине дороги свисал на уровне лобового стекла, машина по инерции стала подниматься и наклоняться в левую сторону, подняв высоко вверх правый бок с колесами. Как мы не опрокинулись, непонятно. Замедлив падение, машина, как бы раздумывая, - падать или нет, застыла на какой-то миг в критической точке, и спустя секунды, вернулась в нормальное положение. Тяжело вздохнув, мы поехали дальше, встретив на пустынном перекрестке бензовоз, водитель которого бесплатно заправлял все проезжавшие мимо машины, записывая только их номера. Мы тоже заправились «на халяву».

Но на этом наши приключения не закончились. Подъехав к территории детского лагеря, увидели десятки легковых автомобилей работников АЭС, в основном «Жигули». Одна из них, стоявшая в отдалении от других, была сильно обгоревшей снаружи. Причина пожара банальна – кто-то бросил спичку или окурок на землю, а кругом горючая подстилка – высохшие прошлогодние листья, сосновые иголки. Огонь быстро распространялся во все стороны и перекинулся на машину, ближе всех стоявшую к месту возникшего пожара. В пламени могли оказаться и другие «жигули», если бы в 70 метрах не находилась пожарная автоцистерна, исполнявшая роль дезактивационной техники (прибывающая с АЭС техника перед территорией лагеря обмывалась струями воды из нее).

Обгоревшая легковушка, по-видимому, была застрахована ее владельцем, слесарем АЭС. Ему была необходима справка о пожаре, в результате которого пострадал его автомобиль. И я, как старший по линии пожарной охраны, подписал эту написанную от руки справку.

Продолжение следует.



Ссылка на текст новости: http://mchsrf.ru/news/316464-ispyitanie-chernobyilem.html

Ссылка на первоисточник: http://36.mchs.gov.ru/pressroom/news/item/3524691/