Из воспоминаний Бориса Борисовича Подгорного:
«… Мать в блокаду на пекарне работала, хлеб пекла, знаешь, такой страшный, горький, черный, клали туда все, что придется. Я карточки отоваривал, с ребятами на дачи ездил. Так поверишь, ни одной, чтобы огороды были: дачи все больше для отдыха, везде цветочки-цветочки, и только на краю, где трамваи не ходят, видать, работяги жили - там и разжились немного. Кошек и собак вылавливали. Сильно нас тогда собачки выручили.
Я с малолетства шустрый был пацан, не мог на месте усидеть... В апреле открылась Ладога и детишек стали вывозить на Большую землю. Помню, на берегу три катера стояли, я попал на первый. Все в трюм попрятались, а я на палубе бегаю с матросами. Вот уже берег близко… и тут фашист налетел. Одна из бомб попала в наш катер. За секунды многие погибли. Меня спасли, помню, матрос кричал: «Седьмой!» - видать, шестерых уже вытащил. Потом загрузили в автобусы полуразбитые, и, когда повезли, снова начали бомбить... Очнулся в госпитале, весь побитый осколками. Кругом раненные кричат, пить просят… Я потом, когда оклемался чуть, все бегал, воду им в кружке таскал.
В 42-ом был страшный мороз, под минус 50 градусов. В Ленинграде ужас что творилось. Старушки, женщины идут к Неве за водой, какая поскользнется, упадет – там же и застывает. Часами стояли в очереди к проруби. Дома – буржуйка, труба на улицу выведена. Топили сначала запасенными дровами, потом мебелью. Только табуретка вместо стола и койка остались. Дрова были на вес золота, искали, где какой дом разрушенный и распиливали».
#МЧС#Тыва#ВОВ#Празднования75годовщиныПобеды