Новости

В рамках празднования Года пожарной охраны МЧС России мы продолжаем публикацию исторических материалов о становлении пожарной охраны Оренбуржья.

Во второй пожар чуть-чуть не загорелись лесные склады железной дороги; в четвёртый пожар выгорело 106 домов в Старой слободке, а в пятый 300 домов в Новой - так что в общем сгорело 1355 домов.

Пожар в Форштадте, уничтожив большую половину его, угрожал пороховому погребу, находящемуся на площади между Форштадтом и городком; в погребе был целый транспорт снарядов, приготовленный к отправке в Туркестан.

Вот как описывает этот пожар очевидец:

«Пожар начался с окраины казачьего посёлка и шёл на город, куда тянул ветер. Здесь между станицею и городом были выстроены казармы, юнкерское училище, и за валом находился пороховой склад. Выкопан он был в земле, но крыша высоко выходила над уровнем площади. И вокруг этого порохового склада находился громадный запас дров для казарм и училища. В начале пожара никто не думал ни о дровах, ни о пороховом складе, и вот здесь вдруг вспыхнули дрова. Огонь подбирался к складу. Сюда уже прискакали пожарные и прибыли солдаты, а также сам генерал-губернатор Н.А. Крыжановский. Началась суматоха. Дрова не было возможности раскидать, да и некуда. Кое-как оттаскивали их подальше от порохового склада, нередко подкладывали прямо в огонь. Жара была убийственная. Сам склад представлял редкую картину. По обеим сторонам крыши лежали солдаты, и их постоянно поливали водой пожарные. Таким образом защищали погреб живыми людьми. Около часа дня Крыжановский что-то тихо сказал полицмейстеру, тот немедленно передал приставам, и они верхом и на извозчиках помчались в город. Я услышал от кого-то, что Крыжановский приказал оповестить горожан о могущем быть взрыве и предложить всем выселится из города. Приставы и квартальные мчались по улицам и орали: «Спасайтесь! Бегите из города! Его сейчас взорвёт!» Обезумевший и без того народ окончательно потерял голову. Все бросились бежать за реку. Косогора т.е. крутого спуска с горы совсем не было видно. Это была сплошная масса людей, сползающих с горы к реке, бегущих по самому берегу к большому мосту и нанимавших лодки. По Уралу сплошь скользили эти ложки с жителями, переправляющимися на другой берег. В этом бегстве было что-то стихийное, стадное. Все бежали сами не зная куда, готовые давить других, лишь бы самим перебраться на другую сторону. Говорили, что за перевоз в лодке платили 25 рублей, и лодок не хватало. Когда выбрались в степь, то всё то и дело оглядывались на город, ждали взрыва, но в городе всё было тихо. Город весь опустел. Там только около порохового склада лежали солдаты, сновали пожарные и полицейские, стоял мрачный Крыжановский и полицмейстер, да кое-кто из бесстрашных любопытных. Все с минуты на минуту ждали взрыва и строили предположения, что при этом произойдёт. Говорили, что при этом весь город разрушится, что может даже Урал от сотрясения выйдет из берегов и что вообще от всего города, кроме груды развалин, ничего не останется. Но, к счастью, взрыва не было, пороховой погреб удалось отстоять…»